ru_cats

На кресле спит хозяин мира,
невозмутимый сгусток шерсти –
ему природа изменила
в богатстве мимики и жестов,
но можно выкупить по взгляду:
он космос как букварь прочел,
и рот в скептическую складку:
'общаться?
с ними?
да о чем?!' –
и все же ум, живой и меткий,
расклад оценивает трезво,
ведь кухня выступает местом
пересечений интересов:
микроволновка и плита
срубают волю наповал,
и глядя вверх, как на алтарь,
он выполняет ритуал:
брезгливо ткнувшись в миску мордой
и молча лапами помяв,
он длительно, со смыслом, смотрит
и произносит 'мяф';
гнет спину, словно тянет струны,
и в выжидательной тоске
внимает, как звенят кастрюли
и нож гуляет по доске.
Душа направлена туда,
в глазах мечта, как в стенке гвоздь –
быть может, выпадет удача
и он заточит рыбий хвост…
из банки пьяные оливки
щекочут ноздри очень внятно,
но свет всего – еда великих:
обрезки от сырого мяса:
чуть что, он навостряет нос
на изводящий запах крови,
взведен,
хвостом почти енот,
ну как же!
разве это скроешь!
Два глаза,
прежде зеленев,
становятся,
как будто с клея,
похожими на капли нефти
в увеличительном стекле.
Ловя практически в полете,
непринужденно и легко
он тряпочки бордовой плоти
заглатывает целиком.
От крови горло только сушит –
инстинкт, порывистый как ветер,
тревожит внутреннюю сущность,
в которой спрятан метазверь,
а зверю в теле тесновато –
в попытке выбраться наружу
он начинает бесноваться,
и хрупкий паритет нарушен:
на первый план выходит хищник,
и каждый уголок засада,
а нападение стихийно.
Беспечным стоит опасаться.
Но даже зверю иногда
захочется побыть в тепле,
и он лакает сна нектар,
забравшись бугорком под плед:
замаскирован как питон,
по виду холмик нарочит,
и только розовым пятном
детектор запахов торчит…
Случается, пробьет на думку
и плавный силуэт в окне
по-философски, без натуги,
сидит, как будто гриб на пне.
Подробно свысока взглянув,
как ветки на ветру пружинят,
он размышляет в глубину
о сумме всех течений жизни…
……
на сковородке пузырит
слой маслянистой пелены,
и мясо будто материк
на темной стороне луны…

автор